* * *
Какой бы ни казалась длинной
Земная наша жизнь, но все ж
Всех не пройти ее тропинок,
И всех лучей не соберешь.
На все улыбки не ответишь:
Ни издали, ни сближены.
О, Боже! — хорошо на свете,
Но видно там нужнее мы.
Завидовал всегда я птицам,
Хотя за мною крался страх.
Коль с жизнью суждено проститься,
Вот бы с улыбкой на глазах.
* * *
Что же я расскажу вам о лете?
Опишу каждый лист, каждый ствол?
Лета я почти не заметил:
Потому, что пахал, словно вол.
Часть заботы, я кажется, сбросил,
Но в листве желтизны есть следы.
Что смогу рассказать про осень?
Разве что — очень много воды.
* * *
Да и раньше тоже свара —
По России колесом:
Шуйский лез на трон недаром,
Словно под корягу сом.
И Лжедмитрий тоже жаждал
Сцапать власть, да слаб кишкой:
Из окна, его — однажды,
Вышвырнули вниз башкой.
А красавица Маринка
(Ах, корона снилась ей).
Если б можно было только —
Вышла бы за двух царей.
Стоит ли в те двери стукать,
Сердце превращая в лед?
Власть — гнусавейшая штука,
Хоть и денежки дает.
* * *
Был человек, и, вот, не стало, —
Как будто сквозь песчинки дождь;
Его не видно у вокзала,
У гастронома не найдешь.
Промелькивал на перекрестке,
В шуршании шин и в тишине,
И пиджака его полоски
Запомнились не только мне.
А может он махнул с Урала
(Любой, кто хочет — уезжай).
Был человек, и, вот, не стало,
А ты здесь стой — воображай.
* * *
Юность улетела — вот такое дело,
А душа остаться молодой хотела.
А душа остаться молодой желала.
Разве так бывало? Разве так бывало?
* * *
Линии на ладони:
Начало здесь, здесь — устье.
Кто эту жизнь понял —
К звездам взлетает пусть он.
Вот ты скучаешь, маешься.
В дамках, а то в мате.
Ладно - не понимаешь
Этих всех хиромантий.
Жив, ну, и Слава Господу!
Завтра? Опять — в просчете.
Все мы здесь только гости.
Не верите? В звёздах прочтете.
* * *
Быть рабом иль принять смерть.
Быть рабом — это значит жить,
Глянец глаз чьих-то жадно любить,
На спешащую воду глядеть.
Быть рабом — искать дома тепло;
Быть рабом — отломить хлеба кус.
Мир зазвездный, ты думаешь, пуст?
И не будешь ты там рабом?
* * *
Подъезд. Обшарпанные стены.
Кошачьей пахнет требухой.
И мусор, словно плед расстелен, —
Видочек, скажем, неплохой.
Площадки кто-то подметает,
Но — чистоты на полчаса,
И снова мусор щеголяет,
И влажной грязи полоса.
Прошла замурзанная леди,
Немного выпучив живот...
И здесь, на этаже последнем,
Моя любимая живет.
По этим лесенкам бесстрастным
Пройдут и прочие чины.
Так безобразное с прекрасным
Соседствовать обречены.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : В Храмах не снимают грехи – в Храмах о них говорят - Антон Странно бывает видеть, как грешники снимают грехи грешникам. Может не знаю чего, так расскажите, и поведем беседу вместе. Об этом статья. Написал статью после того, как увидел глаза и лицо церковного служителя, именно церковного служителя, а не Христа, потому что на лице написана была неуверенность и безпокойство за совершенный поступок. Глаза выдавали его, и покоя не было в них. Этот человек - снимает грехи с Путина, он исповедует его в Москве. А по соседству - стоит здание, где люди трудятся на ниве искусства. И вот решил этот человек - отнять здание у них, и очень уверен, что власть Путина, но не Отец Наш Небесный будет гарантом ему в этом деле. Все это увидел на ТВ по ARTVi. Такие примеры отталкивают людей от церкви, ведь должны служители в Храмах - Отца чтить, и лишь Его видеть перед собой в делах своих, а этот - на властителя земного надеется, как торгаш в лавке перед Храмом Христа - меняет свои тридцать серебрянников!
